Глава 2
«Увы, всё сказано,
Душа обуглена,
Узлы развязаны,
Концы обрублены…»
-
Что я понимаю под Чернобыльской
точкой невозврата? Странный вопрос. И трудно ответить. – Элла сидела за
столом, пронзительно вглядываясь в зарево заходящего солнца. Пальцы,
обхватившие чашку с чаем, напряглись и застыли. Я проследила за её взглядом.
Заходящее солнце обагрило горизонт. Что видит она в этом закате? Там, за
горизонтом, остался её город, её дом. Вечно молодой, застывший во времени.
Видела ли она своё детство? Жалела ли о том,
что не там прошла её юность? И тут она прервала молчание:
- Уж и не знаю. Это – момент принятия решения, наверное… Я постоянно там. В
Чернобыле. Я прожила там 12 первых счастливых лет, а привязалась так, будто
прожила там всю жизнь. Я до сих пор не могу поверить в абсурдность
произошедшего. Не могу поверить в случившееся. И не могу найти ответа: кто
виноват? А спустя 30 лет, уже и не ищу.
Сперва я считала
виноватыми тех руководителей станции, которые «дали добро» на проведение эксперимента,
тех, кто своим единоличным легкомысленным решением разделил мою жизнь на «до» и
«после». Да и не только мою. Жизнь тысяч. Смерть моей, никогда не болеющей,
бабушки. Инвалидность и жуткая смерть отца. Каждый раз, вспоминая Чернобыль, я
плачу. Слёзы катятся сами собой.
Я винила этих людей. За то, что они
ЕДИНОЛИЧНО подписали приговор тысячам людей, нашей речке, нашей земле. Они
приняли решение, которое и явилось Чернобыльской
точкой невозврата – моментом принятия решения. Это была такая точка, что… - Элла судорожно сглотнула
слёзы.
-
Мы мотались по свету, нас расшвыряло по всей стране, как
листья. Половину сожгло, половину втоптало в грязь. В чём мы оказались
виноваты? В том, что не там родились? Мне всю мою жизнь, начиная с 13-и лет
пришлось рассчитывать только на себя. Родственники далеко. Помочь друг другу мы
не могли и не можем. Потому что не вместе.
Тут Элла, наконец, в упор
посмотрела на меня. И столько боли увидела я в глубине её глаз! У меня
перехватило дыхание. Но я молчала. Я не знала, что сказать. Она снова отвела
глаза и, глядя в пустоту, в одни лишь ей ведомые дали, продолжила:
-
Несмотря на то, что мне до сих пор больно, я утешаюсь
снами. Во сне я снова дома. Я живу в своём стареньком домике, купаюсь на
маленьком любимом пляже… Я свыклась со всем этим. Я перестала осуждать и ненавидеть
людей, виновных в трагедии. Не было бы тех – были бы другие. Значит, так было
суждено, значит, это было неизбежно. И они оказались такими же игрушками
судьбы, как и все остальные.
Помните старую мудрую поговорку:
«Всё будет так, как должно быть, даже если будет по-другому»? Так произошло и с
Чернобылем. Я виделанедавно передачу, где в который раз говорили о библейских
пророчествах. Знаете, я с некоторых пор стала доверять этому. Во многих книжных
источниках я находила подтверждение тому, что Библия – это сценарий жизни на
Земле.
И если в Библии сказано: «Пятый
Ангел вострубил. И упала Звезда. А имя той Звезде - Полынь», значит, не суждено
было нам дальше жить в родном городе. Он был принесён в жертву задолго до нас.
– Элла опять взглянула на меня. и этот взгляд уже был безмятежно-печальным. Она
натянуто улыбнулась и отхлебнула из чашки.
-
И тут хоть пой, хоть пляши – точка невозврата в Чернобыле поставлена. И надо простить всё же тех
людей, совершивших роковую ошибку. Значит, так было суждено. Значит, это не
обойдёшь и не объедешь. Что злиться на людей?
Они всего лишь люди! Им суждено было
выполнить свою роль.
В моей жизни был Чернобыль. И я
благодарна судьбе уже за это!
Человек, нажавший кнопку – нажал на точку
невозврата. Это его судьба.
Не будем же возвращаться к плохому. Будем помнить только хорошее. Простите,
я сегодня несколько пессимистична. Я просто никому не желаю пройти эту точку
невозврата, какой бы она ни была, если она печальна! Хотите ещё чаю?
Дальше мы сидели в сгущающихся
сумерках, думающий каждый о своём. Но думали мы об одном и том же. О страшной
Чернобыльской точке невозврата – о моменте принятия рокового решения. И только
стук ложечек о чашки нарушал эту звенящую тишину.
Немає коментарів:
Дописати коментар